Норвежский Лесной

Дети в Сбербанке играли в Кобейна.
Трудно эджайл отскребать от блокчейна.

Фото: Норвежский Лесной

25 февраля, полдень, Суворовская площадь: участники митинга-стояния "За многодетную Россию!" с флагом "Косово - это Сербия".

Фотографии: Норвежский Лесной

Вечером 6 февраля в Digital October Center со второй попытки состоялась лекция-диалог директора департамента информации и печати Министерства иностранных дел России Марии Захаровой. Изначально мероприятие было назначено на 21 декабря минувшего года, но из-за убийства в Анкаре российского посла в Турции Андрея Карлова 19 декабря лекцию пришлось перенести. Дружной редакции нашего персонального блога удалось послушать лекцию, пофотографировать участников диалога и набраться новых впечатлений.



Disclaimer #1. Во время лекции-диалога Мария Захарова пожаловалась на то, что на Украине формируют ее образ как сильно пьющей алкоголички: для этого из видео берут кадры с закрытыми глазами и открытым ртом, и делают из них обидные некрасивые фотографии. Поэтому мы отобрали для нашего репортажа только качественные и приятные снимки, по которым отчетливо видно, что директор департамента информации и печати МИД России Мария Захарова не алкоголичка и не пьет.

Disclaimer #2. Лекцию-диалог директор департамента информации и печати МИД России начала с сообщения о том, что это неофициальная встреча off the record (тут мы включили диктофон) и предупредила присутствующих в зале представителей СМИ о том, что все ее цитаты перед публикацией необходимо будет с ней согласовать (тут мы порадовались, что мы не СМИ). Фрагменты лекции-диалога Марии Захаровой публикуются по расшифровке записи ее выступления (имеется в распоряжении дружной редакции нашего персонального блога).



( Collapse )

Фото: Норвежский Лесной

30 декабря - подходящее время, чтобы пересмотреть четвертый сезон "House of Cards", привести в порядок и отправить на зимнее хранение летние пинетки, ну и заодно протестировать новый хостинг для фотокарточек.

Фотографии: Норвежский Лесной

Токелау, ребята, это жопа. Но чтобы понять, какая это жопа, мало до нее доплыть. На нее нужно еще и высадиться.

Сначала высадиться на Токелау нам не дали: у первого острова два пограничных мужика, подплывших к "Джульетте" в железном корыте, объяснили, что хотя виза в Токелау и не нужна, зато для получения разрешения на высадку нужно заранее, за несколько дней отправлять запрос с Самоа. Запрос с Самоа мы, естественно, не посылали, - на Самоа нам таможенных развлечений и так хватило выше крыши.

В общем, мужики в корыте нас послали подальше. "Впрочем, можете попытать счастья на другом острове", - на прощанье сказали они.

Ну, мы и попытали.

Ко второму острову мы подошли уже в полной темноте. А поскольку острова Токелау - это не просто жопа, а жопа, окруженная рифами, то высаживаться на эту жопу даже в тузике в темноте невозможно. Поэтому высадку перенесли на утро, а до тех пор дрейфовали, распределив вахты.

Утром мы с Лебедевым (других сумасшедших на лодке не нашлось) погрузились в тузик и начали высаживаться. Это было не просто: мы все-таки напоролись тузиком на рифы, чирканули винтом и едва не перевернулись, но слабоумие и отвага победили: мы выжили, спасли тузик и благополучно пришвартовались к деревенскому причалу.

Первый раз мы охуели, увидев трех встречавших нас детей, обвязанных соломой поверх одежды (ну и жопа, подумали мы).

Второй раз охуели, когда позже нам объяснили, что сегодня на острове проходит одно из главных культурных мероприятий, когда, чтобы не забывать традиции, и взрослые, и дети обвязываются соломой (ну мы и мудаки, подумал я).

А в третий раз охуели, когда через полчаса после высадки лебедев нашел на острове какого-то мужика в соломенной юбке и спросил его, где у них тут находится почта, а мужик ответил, что хрен его знает, потому что сам он не местный и только-только приплыл сюда с Тонги.

В полиции (совмещающей функции и почты), куда мы пришли сдаваться, нас пожурили и объяснили, что надо было дожидаться их визита на корабль. "Неужели? - ужаснулись мы. - А мы с ночи ждали, ждали, а никто не ехал и не ехал". "Ну, мы увидели лодку, и я как раз к вам собирался", - потупившись, сказал мужик.

Короче, пригласили мужика на корабль.

На корабле после завершения формальностей полицейский и пограничник попросился сфотографироваться с нами. Мы были не против. "В фейсбук повешу", - сказал обрадованный пограничник и поплыл к себе на Токелау. А мы поплыли дальше - на Уоллис (который с Футуной).

А поскольку Токелау - это такая жопа, до которой вы никогда не доберетесь, то вот вам фотографии.

( Collapse )

Больно признаваться, но история закрытия, разгона и уничтожения "Большого города" - это, конечно же, история про Антонину Самсонову.

Я знаю, о чем говорю - я провел этот день у постели умирающего. Я видел фейсбучный пост Кати Кронгауз. Я видел следующий - более развернутый - пост Кати Кронгауз. Я прочитал про боль, несправедливость и Трудовой кодекс. Я узнал, каким общественным и профессиональным признанием были отмечены журналисты "Большого города" и в каких наградах это было запечатлено историей.

Я узнал, что Катя Кронгауз в декрете.

Я увидел фотографию восемнадцати мужественных людей, которые не побоялись выйти на балкон с логотипом издания, чтобы сфотографироваться.

Я прочитал совсем уже развернутое интервью находящейся в декрете прекрасной Кати Кронгауз, которое она дала "Коммерсанту", и узнал много нового про боль, несправедливость, встречу инвестора с не ушедшими в декрет сотрудниками, трудовой кодекс, умение не сдаваться и мужественно преодолевать жизненные трудности.

Я прочитал сто тысяч комментариев поддержки с советами держаться.

Я прочитал комментарий нечуткого и, как водится, малоприятного Бершидского, удивлявшегося, на какие кружева и подвязки в наше суровое предвоенное время можно проебать целых десять миллионов, когда приличные леди при прочих равных уже давно научились проебывать в схожих случаях миллиона по два.

Я даже увидел издевательское "Из ресторанов в космос не летают" на внешней стороне Берсеневской набережной (пруфлинк: http://nl.livejournal.com/1220851.html), где весь день уникальный творческий коллектив сайта журнала "Большой город" рассказывал о себе устами вернувшейся из декрета Кати Кронгауз, но мне хочется думать, что это - случайное совпадение.

Единственное, чего я за весь этот день от БГ не узнал, - это того, что, собственно, с редакцией то ли БГ, то ли сайта БГ, сейчас происходит. В смысле рассказа. Истории. Информирования.

Восемнадцать человек из редакции "Большого города" не сочли важным рассказать, что, собственно, произошло и продолжает происходить прямо сейчас.

Вместо них, этих молодых и смелых 18 человек, дружно сфотографировавшихся с логотипом на набережной и бесстрашно прокричавших про свои боль и отчаяние через фейсбук находящейся в декретном отпуске Кати Кронгауз, не сломленных, не упавших духом, бодрых, светлых и заявивших всему миру через "Коммерсант" устами всплывшей из декретного отпуска Кати Кронгауз про "редакция сохраняет статус кво" в ответ на вопрос о ближайших планах на будущее, - так вот: к исходу дня всю работу за них делает одна-несчастная Тоня Самсонова. Одна. За весь уникальный творческий коллектив.

Тоня Самсонова выходит в коридор, доходит до Винокурова (с которым редакции БГ общаться уже не то в падлу, не то им это просто не приходит в голову) и берет у него интервью.

Вот оно: "Никто не уволен. Ничто не закрыто. Есть шанс".

Я, правда, не знаю, зачем Тоня Самсонова делает за 18 человек из редакции сайта БГ их работу.

Я, честно, не понимаю, почему 18 человек сегодня сами взяли и продемонстрировали свою полную, окончательную, бесповоротную бессмысленность и профнепригодность.

Но что сделано - то сделано. Точка.

Еще раз: я не понимаю, зачем Тоня за них сделала их ебаную работу.

Но очень хорошо понимаю, почему она это сделала.

Потому что Тоня Самсонова - журналист. В самом прямом, примитивном, голом и, - ну, правда, - скучном, исподнем смысле.

А они - нет.

Update: Винокуров не теряет надежд избавиться от пудовой гири на шее и подарить мечту людям:

Продолжая раздумывать про будущее БГ, вот, что подумал. Filipp, Екатерина, Алексей, может быть будет правильно, если я подарю Большой город редакции? Ну, или тем из редакции, кто захочет. Весь Большой город, с журналом, сайтом, брендом, архивом, компьютерами и т.д. Он же и так совсем почти ваш, вы потратили на него кучу своего времени, таланта, эмоций. Если честно, то я искренне считаю, что такой вариант (когда медиа принадлежит тем, кто его делает) лучшей конструкцией для будущих СМИ, свободных и независимых. Что думаете?

2 марта в Москве прошел "Марш в защиту детей": защитники детей собрались по обе стороны Гоголевского бульвара, построились в колонны и благополучно промаршировали до Новопушкинского сквера.

Фотографии: Норвежский Лесной

( Collapse )

Фото: Норвежский Лесной

2 марта, середина дня, "Марш в защиту детей".

"Марш в защиту детей", промаршировавший 2 марта от Гоголевского бульвара до Новопушкинского сквера, наглядно продемонстрировал, во что превращаются российские дети, если их вовремя не передать иностранным усыновителям и не вывезти из страны куда-нибудь подальше.

Сценарий этот хорошо знаком каждому: веселый и жизнерадостный карапуз, еще вчера радовавшийся солнечному лучику и оглашавший окрестности заливистым смехом, под воздействием окружающей его с пеленок визуальной среды взрослеет, перестает радоваться лучикам, прекращает смеяться, прощается с надеждами, катится по наклонной, опускается в пучину абсолютной безнадеги и в конце концов начинает маршировать по городу вот с таким вот плакатом:

Фотографии: Норвежский Лесной

Умение склеить четыре листа бумаги самым омерзительным, самым блевотным способом из всех возможных (Артемия Лебедева при виде подобной типографики немедленно бы стошнило, а Юрий Гордон вообще отгрыз бы себе ногу) - так, чтобы причинить максимум страданий любому существу с минимальными зачатками вкуса, - лучшее свидетельство того, что безжалостная, жестокая страна делает со своими детьми.

Другой пример:



Мы видим: дети, которых вовремя не передали иностранным усыновителям и не вывезли из страны, даже распрощавшись с детством, не знают, как выглядят доллары США. И когда одним из них приходится рисовать плакат для "Справедливой силы", а другим - маршировать с подобным плакатом, их щеки не покрываются румянцем позора - они вообще не замечают, что здесь что-то сделано через жопу.

Тысячи людей, промаршировавших сегодня по московским бульварам - от Гоголевского до Тверского - поступили мужественно и максимально честно: они на личном примере показали, что случается с несчастными российскими детьми, не сумевшими найти себе лучшей доли.

Пришло письмо. Среди прочего в нем, в частности, сообщалось:

I cannot apologise enough for any inconvenience this has caused you. We pride ourselves on our service but it seems it has not lived up to our high standards this time. We will do everything we can to ensure this will not happen again.

Что интересно: это извинения не одной сверхдержавы перед другой за то, что в результате случайного несанкционированного пуска парочка ядерных боеголовок полетели не туда и уничтожили парочку крупных городов со всем их населением. И не представителей судоремонтной компании, просящих прощения за поставку некачественной детали, из-за которой океанский лайнер пошел ко дну вместе со всеми пассажирами и членами экипажа. И даже не руководства больницы, умоляющего их простить за чудовищную ошибку, из-за которой тысячу младенцев сперва случайно заразили ВИЧ, а потом не менее случайно перемололи в труху гигантскими стальными жерновами, после чего случайно спустили в канализацию.

Это всего лишь любимый продавец сорочек с Джермин-стрит просит прощения за то, что одну из двух заказанных накануне рубашек - которая, к слову, на момент покупки и так упоминалась на сайте в статусе back order до 24 апреля - он сможет отправить только 24 апреля. А не прямо сейчас. А прямо сейчас он уже отправил вторую рубашку, которая была в наличии. А за доставку первой, которую он отправит позже отдельной посылкой, денег с меня, разумеется, не возьмут, раз по их вине случилась такая жуткая, непростительная трагедия.

Боже, храни подданных Ее Величества!

Я обещаю покупать у вас столько рубашек и запонок, сколько потребуется, чтобы вы никогда не превратились в унылую советскую интернет-торговлю.