Норвежский Лесной

Фото: Норвежский Лесной

Дорогой Антон Борисович!

Ты наказывал не лениться писать почаще - вот, полюбуйся, пишу.

Многочисленные и разнообразные таланты твои можно перечислять долго и утомительно, но один из них неизменно приводит меня в абсолютно щенячий восторг - умение всегда, при любой возможности развлечь и себя, и окружающих. Мне нравится разговаривать с тобой - редко кто умеет так просто и компактно переводить мысли в слова, сплетая на лету из фраз кружево нечеловеческой совершенно красоты. Я люблю слушать тебя: у тебя получается объяснять сложные вещи понятно, вертеть головой в разные стороны и рассказывать такие истории, которые никто никому никогда не рассказывает. Мне интересно тихо сидеть и подглядывать за тобой - наблюдать, как ты с одинаковым упорством лупишь по клавишам, бомбишь города и в ручном режиме разворачиваешь подсолнухи к солнцу.

Я помню главные правила: Rothmans должен быть квадратным, на чашку кофе - четыре куска сахара, а со всем остальным можно довольно просто справиться, и сейчас мы это и сделаем, и начнем мы вот с этого и этого.

Ты похож на маленький смерч, всегда залетающий в комнату неожиданно - в любое время кроме того, о котором договаривались заранее. А потом смерч разрастается и закручивает пространство вокруг вместе с людьми, пепельницами, стаканами и визгами, чтобы в итоге превратиться в тот самый варварский вопль, обрушивающийся на крыши скучного города. И изнутри этой воронки окружающий мир выглядит гораздо веселее.

У тебя отвратительнейший характер, - редко кого хочется убить восемь раз за десять минут, - но это почему-то ничему не мешает: это почему-то завораживает.

Ты умеешь в самый неожиданный момент зачем-то подставить спину: это обезоруживает, но я помню, что живого места на твоей спине нет.

Мы с тобой познакомились больше двадцати лет назад, и за это время мне посчастливилось работать с тобой в половине твоих проектов - Gazeta.ru, Lenta.ru, MоsNews, Sup Fabrik и еще кое-что по мелочи. Это половина моей профессиональной жизни, и это очень крутая ее часть. Каждый раз ты показывал один и тот же фокус: как из мозгов, говна, палок, здравого смысла, мата, табачного дыма, соплей, кетамина и слегка оторванной от стула жопы сконструировать что-нибудь интересное, живое и в меру симпатичное.

Ты один из двух моих самых близких друзей и, так уж получилось, один из двух любимых работодателей. Мне нравится, когда интересно, поэтому жизнь ты испортил основательно: очень трудно выживать на совещаниях, где в течение трех часов с графиками и картинками взрослые люди обсуждают, нужно ли мыть руки после сортира.

Самая важная твоя история - она не про компании, которые ты построил, и не про идеи, которые превращались в работающие конструкции. Она - про людей, которых ты меняешь, обучая их базовым вещам: свободе, откровенности, осмысленности, смелости, стремлению разобраться в природе и сути вещей. Я не знаю, как у тебя это получается, но это у тебя получается: заставить переформатировать мозги, перепаять схемы, пересобрать восприятие так, чтобы наделять слова, действия и время смыслом. Ты очень сильно меняешь людей, с которыми сталкиваешься и разговариваешь, ты проникаешь внутрь черепной коробки и остаешься там, поэтому жить ты будешь долго, это я тебе обещаю со всей ответственностью, - причем не до тех пор, пока не повесишь свою кипу на гвоздь, но до тех, пока все мы не отбросим свои сигвеи.

Ты крайне неразборчив в знакомствах, и отдельное тебе за это спасибо: не знаю, что ты сделал в прошлой жизни чудовищного, а мы - хорошего, что тебя отправили к нам, а нас - к тебе. Ты - яркий, тебя - много, ты - везде и тебя все время не хватает. И в этом плане вряд ли что-нибудь когда-нибудь изменится.

Ты - гений.

Я тебя люблю.

И я рад, что уже давно привык напоминать тебе об этом всегда, при каждом нашем разговоре.

Скоро увидимся.

Скучай.

Московский фотограф Михаил Крамер воспроизвел (полностью!) "Терминатор 2" на движке GTA V:

29 апреля в Москве состоялась одна из самых странных протестных акций в истории человечества: представители "Открытой России" призвали всех людей доброй воли, которым остоебенил президент России Владимир Путин, сообщить ему об этом в письменном виде, для чего предлагалось прийти на Ильинку и передать соответствующее обращение в Управление президента России по работе с обращениями граждан и организаций.

Акция прошла мирно, обошлась без задержаний и собрала Марию Баронову, Александра Соловьева, Марию Катасонову, Илью Варламова, много бойцов Росгвардии, пару десятков овчарок, очень много сотрудников полиции, сотни журналистов, хуеву тучу фотографов, море операторов и некоторое количество граждан, решивших написать Путину о том, как именно и до какой степени он им надоел. Мария Баронова оценила количество участников письмоносной акции в 1000 человек, "Медуза" назвала цифру в 200 человек ("В начале четвертого большинство участников акции — их было не больше двухсот — разошлись"): дружная редакция нашего персонального блога полагает, что подсчеты Бароновой все-таки ближе к правде.

В Москве мероприятие прошло мирно и спокойно: никого не отмудохали дубинками, никого не запихнули в автозак и не отвезли в ОВД, а всем, кто хотел письменно пожаловаться Путину на Путина, была предоставлена возможность удовлетворения соответствующей потребности.

И вот как это было:

Фотографии: Норвежский Лесной

( Collapse )

Студия Лебедева довольно редко подпускает кого-то к себе, но иногда случаются проколы. Тут вот, например, получился хороший фильм о студии:

Фото: Норвежский Лесной

30 декабря - подходящее время, чтобы пересмотреть четвертый сезон "House of Cards", привести в порядок и отправить на зимнее хранение летние пинетки, ну и заодно протестировать новый хостинг для фотокарточек.

Фото: Норвежский Лесной

Два с половиной года работы в компании "Сбербанк-Технологии" подошли к концу: мы с СБТ крепко обнялись, похлопали друг друга по плечу, пожелали друг другу удачи и пошли каждый своей дорогой (а поезд пошел своей).

Пользуясь случаем, скажу, что "Сбербанк-Технологии" - одна из наиболее живых и осмысленных составных частей Сбербанка, а отдел проектирования пользовательского взаимодействия - один из наиболее живых и осмысленных фрагментов самой СБТ: здесь получилась исключительно высокая концентрация умных неленивых мозгов и хороших рук. Повторюсь: за несколько лет Чеканов, Михайлов и Павлов выстроили сильнейшую в стране внутрибанковскую команду, способную делать хорошие человеческие интерфейсы.

Бывшим коллегам - удачи и всего самого доброго. И берегите Грефа!

Я же в ближайшей перспективе намереваюсь как следует насладиться всеми ужасами безработицы: отключить в телефоне будильник (за 25 лет трудовой жизни СБТ оказалась первой компанией, в которой мне пришлось вставать утром по будильнику), постараться забыть расшифровку пары дюжин аббревиатур (надеюсь, Илья все-таки украсит, как обещал, вход в отдел проектирования пользовательского взаимодействия надписью "Здесь делают интерфейсы для ЕФС, ЕРИБ, СБОЛ, СББОЛ, ППРБ, НКП, СБНКД, СЭОДО, МДМ, АБС, ЕКП, ЕРМС, ДБО ФИ, МБО, ЦАС ОК, КП, АС КК и так далее"), сходить в кино на пару утренних сеансов, наточить кухонные ножи, поменять на пиджаках протершиеся подкладки и встретиться, выпить и потрепаться со всеми, с кем долгое время по разным причинам встречаться, выпивать и трепаться не получалось.

Все-таки раньше люди почему-то умели делать безумно красивые вещи.

Фотографии: Норвежский Лесной

( Collapse )

Ну и финальные отзывы участников экспедиции в блоге у Темы:

http://tema.livejournal.com/1504402.html

Каждый год 8 апреля я, естественно, сильно напиваюсь.

Здесь мне, в общем-то, нечем особенно гордиться. Но и замалчивать этот факт, стыдиться его, пытаться как-то скрыть его от излишне любопытных посторонних глаз, свести разговор о нем к шутке - было бы, уверен, поступком не столько глупым, сколько нечестным по отношению как к людям, так и к себе.

Я, конечно же, пробовал в этот день и не напиваться. Ничего хорошего из этого обычно не выходило. И если первые двенадцать встреч восьмого апреля в трезвом виде хоть как-то можно списать на бессознательное детство, родительский гнет и прочее, то все остальные попытки встретить этот день трезвым были, конечно же, ошибкой.

Каждый год восьмого апреля весь наш большой мир, все наши страны и континенты шумно отмечают Международный день цыган. Впрочем, наш мир, в котором свобода воли помножена на распиздяйство, отличается понятной неоднородностью, и поэтому в некоторых уголках планеты, где на цыган всем насрать, в этот день отмечают День рождения Будды.

За треть века я перепробовал многое.

Как уже упоминалось выше, были времена, когда 8 апреля я не отмечал ничего. Лучше бы этих времен не было.

Иногда я отмечал Международный день цыган, но забывал отметить День рождения Будды: было, признаюсь, херово, и не советую никому повторять мои ошибки.

Как бы то ни было, но восьмого апреля я стараюсь не множить страдания молодости и сразу надираться в полное говно. Из которого я сейчас вам и пишу (некоторые в комментах наверняка отметят некоторое несоответствие времен и начал, но я так им скажу: идите-ка вы в жопу!).

Не то чтобы я любил цыган. Не то чтобы я любил Будду.

Но всякий раз, когда я пересматриваю тот эпизод "Жестокого романса" (фильм Эльдара Рязанова, который ни хуя не похож на фильм Эльдара Рязанова, а похож на фильм Никиты Михалкова, который Никита Михалков снял для своего западного брата и его западных друзей), в котором бряхимовские цыгане в кабаке на берегу Волги исполняют Сергею Сергеичу Паратову исконно цыганскую песню на слова баллады Редьярда Киплинга - я в этом месте обычно рыдаю.

Россия. Волга. Несчастный Бряхимов, следы которого не дано разыскать даже болгарам. Бледная Лариса. И - Сергей Сергеич Паратов. И - цыгане. Исполняющие в кабаке исконно русско-цыганское:

The white moth to the closing bine,
The bee to the opened clover,
And the gipsy blood to the gipsy blood
Ever the wide world over.

Я, правда, всегда рыдаю в этом месте.

Я много раз спрашивал окружающих меня людей, кто автор этих стихов про мохнатого шмеля - обычно мы спорили на двойной макаллан, и за всю мою долгую никчемную жизнь не было еще случая, когда бы я проигрывал двойной макаллан. В горах мое сердце.

А потом уже собеседники стихали, подбирали яички и начинали слушать.

И я говорил.

И вокруг звенела тишина.

И я рассказывал, что песня, которой цыгане в кабаке на берегу Волги радуют Сергея Сергеича Паратова - она, в общем-то, не про цыганскую дочь.

Там цыганская дочь вообще в эпизодической роли.

Песня-то - про цыгана.

Который, конечно же, может сорваться за цыганской дочерью, но к рассвету должен вернуться назад.

Люди обычно мне не верят.

Какой, - говорят, Киплинг, когда тут у нас - цыгане и Волга.

Такой, - покорно отвечаю я:

Rudyard Kipling, The Gipsy Trail

The white moth to the closing bine,
The bee to the opened clover,
And the gipsy blood to the gipsy blood
Ever the wide world over.

Ever the wide world over, lass,
Ever the trail held true,
Over the world and under the world,
And back at the last to you.

Out of the dark of the gorgio camp,
Out of the grime and the gray
(Morning waits at the end of the world),
Gipsy, come away!

The wild boar to the sun-dried swamp
The red crane to her reed,
And the Romany lass to the Romany lad,
By the tie of a roving breed.

The pied snake to the rifted rock,
The buck to the stony plain,
And the Romany lass to the Romany lad,
And both to the road again.

Both to the road again, again!
Out on a clean sea-track --
Follow the cross of the gipsy trail
Over the world and back!

Follow the Romany patteran
North where the blue bergs sail,
And the bows are grey with the frozen spray,
And the masts are shod with mail.

Follow the Romany patteran
Sheer to the Austral Light,
Where the besom of God is the wild South wind,
Sweeping the sea-floors white.

Follow the Romany patteran
West to the sinking sun,
Till the junk-sails lift through the houseless drift.
And the east and west are one.

Follow the Romany patteran
East where the silence broods
By a purple wave on an opal beach
In the hush of the Mahim woods.

"The wild hawk to the wind-swept sky,
The deer to the wholesome wold,
And the heart of a man to the heart of a maid,
As it was in the days of old."

The heart of a man to the heart of a maid --
Light of my tents, be fleet.
Morning waits at the end of the world,
And the world is all at our feet!

Тут люди обычно плачут и перестают верить Эльдару Рязанову, и начинают ненавидеть Михалкова с новой силой.

А я, напротив, опрокинув свой честно выигранный двойной макаллан, - бодрюсь.

"By a purple wave on an opal beach In the hush of the Mahim woods" - это же, в общем-то, про родную Индию, про ее махимовские леса. Про архипелаг Мумбай, если уж окружающие неожиданно начнут доебываться.

И вот я всякий раз смотрю это экранизированное место "Бесприданницы" и рыдаю, когда умные цыгане на берегу Волги исполняют туповатому Сергею Сергеичу песню про свою бесконечную, неизбывную мумбайскую цыганскую киплинговскую тоску.

По-моему, тут просто нельзя не нажраться.

Вот я и нажираюсь.

Фотографии: Норвежский Лесной

Чтобы до конца оставаться честными с собой, признаемся сразу: с Генриеттой мы знакомы уже давно. Просто не представляся случай вам ее представить. Поэтому исправляемся.

В двух словах: нам очень нравится Генриетта, и не только из-за коленок. Она нам нравится как личность: да, со сложным внутреннем миром; да, с непростыми отношениями с миром внешним. В нашем персональном рейтинге красивых девочек-аутисток Генриетта занимает почетное второе место: мы ее очень понимаем, мы ей сильно сочувствуем, а в той заключительной серии первого сезона, где она начинает насвистывать "Оду к радости" из девятой симфонии Бетховена, а Триела подхватывает ее на руки и продолжает, мы вообще, стыдно сказать, обычно плачем.

Генриетта научила нас многому.

Что мужики - козлы, но легче от этого не становится.

Что девочки - прекрасны и пахнут лучше, хотя и дуры полные. Но легче от этого - не становится.

Что со многими проблемами можно разобраться при помощи огнестрельного оружия. Но легче от этого тоже не становится - то есть, конечно, становится, - но не так, как хотелось бы.

И что барышни - тонкие и ранимые существа, но часто пуля себе в лоб - самый простой и наиболее безболезненный способ развития отношений с ними.

И что первый сезон - обычно лучше второго.

Всякий раз, когда в пригородную подмосковную электричку заходит усталая девочка со скрипичным кофром, мы теперь встаем, вежливо приподнимаем отсутствующую обычно шляпу и уступаем ей место: нам хочется думать, что в кофре у девочки - что-то вроде Fabrique Nationale P90 PDW, а не ебаный пошлый Страдивари.

И еще нам кажется, что если бы Илью Медкова на выходе из здания, в которое скоро переедет Студия Лебедева, застрелил бы из снайперской винтовки не потный и усталый унылый мент, а тонкая и трогательная переживающая Генриетта, - наш мир стал бы хоть на капельку, хоть на ненамного, хоть на чуть-чуть приятнее, тоньше и лучше.

Когда мы придем к власти, в сквере перед консерваторией вместо памятника Чайковскому мы установим Генриетту:



И когда я начну умирать, мне хочется умирать под "Оду к радости" из девятой симфонии Бетховена.

А не под Криса Кларка, к примеру.